В почти совершенно еще темном храме Вихров застал казначея, служившего заутреню, несколько стариков-монахов и старика Захаревского. Вскоре после того пришла и Юлия. Она стала рядом с отцом и заметно была как бы чем-то недовольна Вихровым. Живин проспал и пришел уж к концу заутрени. Когда наши путники, отслушав службу, отправились домой, солнце уже взошло, и мельница со своими амбарами, гатью и берегами реки, на которых гуляли монастырские коровы и лошади, как бы
тонула в тумане росы.
Неточные совпадения
Религиозные настроения и вопросы метафизического порядка никогда не волновали Самгина, к тому же он видел, как быстро религиозная мысль Достоевского и Льва Толстого потеряла свою остроту, снижаясь к блудному пустословию Мережковского, становилась бесстрастной
в холодненьких словах полунигилиста Владимира Соловьева, разлагалась
в хитроумии чувственника Василия Розанова и
тонула, исчезала
в туманах символистов.
ТонутВ сизых
туманах стальные шеломы,
Звонко бряцают кольчатые брони,
Птичьи стада по степям пробуждая.
Смотри туда, Купава! Видишь, Солнце
На западе,
в лучах зари вечерней,
В пурпуровом
тумане утопает!
Воротится ль оно назад?
То, что было вчера мрачно и темно и так пугало воображение, теперь
утопало в блеске раннего утра; толстый, неуклюжий Жонкьер с маяком, «Три брата» и высокие крутые берега, которые видны на десятки верст по обе стороны, прозрачный
туман на горах и дым от пожара давали при блеске солнца и моря картину недурную.
Река
утонула в белой пелене двигавшегося
тумана, лес казался выше,
в домах кое-где еще мигали красные огоньки.
В эти минуты светозарный Феб быстро выкатил на своей огненной колеснице еще выше на небо; совсем разредевший
туман словно весь пропитало янтарным
тоном. Картина обагрилась багрецом и лазурью, и
в этом ярком, могучем освещении, весь облитый лучами солнца,
в волнах реки показался нагой богатырь с буйною гривой черных волос на большой голове. Он плыл против течения воды, сидя на достойном его могучем красном коне, который мощно рассекал широкою грудью волну и сердито храпел темно-огненными ноздрями.
Бабушка оглянула местность: впереди за горою виднелись кресты курских церквей, а влеве плыла сонная Тускарь, и правый берег ее, заросший мелкою ивой,
тонул в редком молочном
тумане.
Повернувшись, я увидел, что у других избушек тоже кое-где виднелись зрители. Скрипели двери, ямщики уходили
в избы, станок
утопал опять
в обесцвечивающем холодном
тумане.
Час спустя телега уже въезжала
в лес. Малое с приплюснутой церковью, поляна и полосы ржи были уже позади и
тонули в легком утреннем
тумане. Солнце взошло, но не поднималось еще из-за леса и золотило только края облаков, обращенные к восходу.
Западный край неба уже нежился
в закатном сиянии, над снежными полями кое-где розовел
туман, и теневые склоны гор покрылись мягкими фиолетовыми
тонами.
День только что кончился. Уже на западе порозовело небо и посинели снега, горные ущелья тоже окрасились
в мягкие лиловые
тона, и мелкие облачка на горизонте зарделись так, как будто они были из расплавленного металла, более драгоценного, чем золото и серебро. Кругом было тихо; над полыньей опять появился
туман. Скоро, очень скоро зажгутся на небе крупные звезды, и тогда ночь вступит
в свои права.
В это время я увидел удэхейца Маха, бегущего к нам по льду реки. Он был чем-то напуган.
Месяц уже давно сел, на востоке появилась светлая полоска; лощина
тонула в белом
тумане, и становилось холодно.
Поле зрения застилает масса движущегося, ослепляющего пламени,
в котором, как
в тумане,
тонут избы, деревья и церковь.
Счастливец! он
тонет с нею во мгле
тумана; он страстно сжимает ее руку
в своей, он лобызает эту руку. Разговор их — какой-то лепет по складам, набор сладких эпитетов и имен, бессмыслица, красноречивая для одних любовников. Не обошлось без вопроса, общего места влюбленных: любишь ли ты меня? Мариорица не отвечала, но Артемий Петрович почувствовал, что руку его крепко, нежно прижали к атласу раз, еще раз, что под этим атласом сердце то шибко билось, то замирало.
Солнце давно скрылось. Москва и прелестные ее окрестности
утопали в вечернем
тумане.
Они ее приласкивали, наряжали, лелеяли, она жила
в комнатах Степаниды Васильевны, пестро разодетая,
утопая в неге и пресыщаясь лакомствами, и сама не замечала, как переходила из одной роли
в другую, словно
в тумане долго не сознавая того, что с нею сталось и чем это должно было окончиться.
Еще раздались
в разных промежутках четыре выстрела, и на разные
тоны запели пули где-то
в тумане.